Поцелуй на берегу - Страница 38

— Так что деньги ваши… и наши преспокойно лежат в Дублине, вклад оформлен на фамилию Халл, и никто, кроме меня, не знает, как их достать…

— Кроме вас?

— Да. Наша семья была очень дружна с дядей, и он, чтобы спрятать деньги понадежнее, открыл счет на мое имя, я тогда еще была совсем крохой… Он строго-настрого запретил трогать деньги в течение ближайших тридцати лет… Потом про них успешно забыли. Или просто решили, что он разорился тогда, во время кризиса… А денежки преспокойно лежат уже больше полувека, и, думаю, за это время они обросли немалыми процентами.

Николь потерла лоб. Хотя она уже решила больше ничему сегодня не удивляться, все равно получалось с трудом.

— Слушайте… ну это просто… А Люк об этом знал?

— Конечно. Честное слово, я его отшлепаю!

— За что?

Несмотря на серьезность момента, Николь невольно улыбнулась: представила себе, как маленькая сухонькая Мэри будет шлепать верзилу Люка.

— Он много тебе наврал. И многого не сказал.

— Ну, думаю, это объяснимо, — тут же обиделась Николь. — Он же собирался жениться вовсе не на…

— Нет, тут другое… — Старуха задумалась.

— Что?

— Как бы тебе это сказать… Я сама ирландка, но, честно говоря, никогда не понимала этого недоверия к англичанам, которое якобы у каждого ирландца в крови… Наверное, он настороженно относился к тебе, ты ему много рассказала, а он… Знаешь, ты спроси у него сама. Он очень ранимый человек, даже служба в армии не пошла ему на пользу.

— Да, кстати! — Николь заерзала на стуле. — Он ничего мне не рассказывал про службу. Я буквально на днях узнала об этом от посторонних лиц! А он…

Старуха внимательно посмотрела на нее:

— Я так поняла, «посторонние лица» тебе наговорили о нем много чепухи.

— А…

— Иначе бы ты сюда не приехала. Зря ты рушишь отношения всего лишь из-за того, что кто-то что-то сказал.

— Но мне сказали…

— Вот именно: сказали. Я не пытаюсь оправдать Люка потому, что он мой внук, просто… Не знаю, что там произошло, но, даже если человек и оступился, все равно надо хотя бы дать ему шанс самому все объяснить. А ты убежала. А он тебя ищет и переживает.

— Он звонил вам? — насупленно спросила Николь.

— Конечно, он же не глупый, первым делом сюда позвонил. Его Эмма выходит замуж за какого-то телепродюсера, если это тебя успокоит.

— Эмма! А откуда вы… О!!!

Николь вскочила и прошлась по комнате. Так это Лили все напутала! Ну конечно! Эмме сделали предложение, но не Люк! Он-то давно ей сделал предложение. А Люк как раз из-за этого вернулся раньше из Нью-Йорка. Он торопился к ней, к Николь! А она…

Николь остановилась возле Мэри:

— Так вы знали…

— Конечно! У Люка нет тайн от меня. Я же ему теперь вместо отца и матери… А вчера я солгала ему, что тебя здесь нет, потому что ты просила.

— Ой, спасибо вам!.. — Николь опустила голову. Ей стало очень стыдно. — То есть… простите меня.

— Это ты у него попросишь прощения. Или он у тебя. Но я его все равно отшлепаю.

— Почему?

— За то, что напустил туману. Водил за нос и меня, и тебя. Только зачем — не пойму.

— А что было с его службой? — осторожно напомнила Николь.

— Со службой… — Мэри снова погрустнела, явно вспомнив что-то печальное. — Это его отец настоял. Мой сын. Они с женой все мечтали уехать в Америку, только денег не было.

— Подождите, подождите… А они разве жили не в Америке?

— Нет, конечно. Люк родился и вырос здесь, в Ирландии.

Николь закатила глаза: сейчас она сама с удовольствием отшлепала бы Люка!

— Это потом он сам перебрался, — продолжала между тем старуха. — Отец готовил Люка к службе в морской пехоте. Его взяли! Только родители этого уже не увидели… Люк поклялся на том самом месте, где случилась авария, что станет американцем, потому что отец с матерью этого очень хотели. Я его и провожала в Америку. Он выбрал каких-то «морских львов» — или как-то еще…

— Ого! «Морские котики»! В это элитное подразделение мечтают попасть тысячи американцев!

— Ну а ему вот посчастливилось. Но он все равно не стал военным, как видишь. Вернулся в Нью-Йорк и занялся там своими салонами и татуировками. А потом перебрался в Бостон.

— Но почему? — искренне изумилась Николь. В самом деле, для мужчины, прошедшего службу в элитном подразделении, это довольно странное решение.

— Он ушел оттуда, потому что ненавидел войну, кровь и насилие. Люк — очень ранимый человек, с нежной, тонкой душой, запомни это. Даже если он будет перед тобой хорохориться и изображать циника, не верь, это — маска.

Николь вздохнула: это она уже поняла.

— Он пошел в эти войска, потому что обещал отцу. Ему очень хотелось выполнить волю родителей, вроде как отдать им долг, даже после смерти… Он и в Америку переехал именно по этой причине. Хотя я считаю, все это чушь. Каждый должен сам выбирать себе судьбу, и счастье ребенка, который нашел себя в этой жизни, — лучшая награда для родителей. Но… Люк оказался немного старомодным в этом…

Теперь Николь поняла, что не давало ей покоя, когда она смотрела на Люка: с одной стороны — внимательный, цепкий и суровый взгляд человека, прошедшего не одну школу жизни, а с другой… Да, он иногда казался ей очень беззащитным, очень ранимым, несмотря на то что дракон…

— Но почему вы говорите, что не было денег? А как же эти миллионы Патрика? Их бы хватило на переезд.

— А вот в том-то и дело! — Взгляд Мэри стал еще печальнее. — Мы боялись их трогать. Понимаете, мы все люди простые, Патрик был один такой — выскочка, который высоко взлетел. Остальные — пашут землю, разводят скот, тем и живут. А деньги эти… Как только к ним собирались приблизиться, просили меня снять со счета — так начинались сплошные несчастья! Хочешь верь, хочешь не верь! Если по мелочи — детям на учебу или на какие неотложнее нужды — пожалуйста, я пользовалась открытой частью счета. Но она небольшая. Главная — закрытая. Эти деньги можно снять, и тогда счет закрывается, его больше не существует. Понимаешь?