Поцелуй на берегу - Страница 33

— А… зачем?

— Ну… наверное, затем, что без тебя не сможет…

— Люк?

— А кто же еще.

Николь посмотрела на Мэри, пытаясь решиться на самое главное. Дело было даже не в том, что она будет разочарована во внуке. Дело — в собственной способности совершить этот поступок.

— Мы с Люком вам солгали. Я — не настоящая невеста. Настоящая ждет его в Нью-Йорке. — Николь зажмурилась, ожидая грома среди ясного неба.

Старуха молчала.

— Вы ничего мне не скажете, Мэри?

— А зачем что-то говорить? Вы сами разберетесь.

Николь вдруг все поняла.

— Вы знали это с самого начала?!

— Конечно.

— И… и вам что, не хотелось меня выгнать?

— А зачем? Он любит тебя.

— Кто?!

— Мой внук. А ты — его.

12

Наверное, это уже стало хорошей традицией — получать откровения по ночам. В этот раз Николь вдруг поняла среди ночи, кто такой Мерисвейл, который является клиентом старинного ирландского банка и который «раскладывает свои сбережения по всем банкам мира». Берт Голдфилд. У него же двойная фамилия: Голдфилд-Мерисвейл.

Вторую фамилию, скорее всего, он взял, когда отправился на поиски золота полковника, подумала Николь. Однако если у него лежит понемногу в разных банках, значит, он и правда небеден. В таком случае Лили можно лишь поздравить с успешным выбором.

И еще это означает, что он очень основательно и, скорее всего, не один год готовился к этому делу и теперь просто так не упустит его из рук. Но как все это теперь проверить?

Николь решила прямо с утра позвонить Лили. Ведь по сути дела они не ссорились и остались подругами, а значит, она может рассчитывать на вполне мирный и даже продуктивный диалог.

Однако утро началось с неприятного разговора с матерью.

— Николь, ты просто отвратительно себя ведешь! Мистер Голдфилд очень обижен на тебя.

— За что?

— Как за что? Ты оставила его в ожидании ответа и уехала с другим мужчиной!!! Как это понимать?

Николь села на кровати и хмуро посмотрела на мать.

— Ну а как понимать, что он делает мне предложение, а сам ухаживает за моей лучшей подругой?

— Это ты у подруги спроси. Кстати, она звонила три дня назад.

— И что?

— И я сказала ей, что ты уехала с Люком в Форт-Лодердейл, а потом в Ирландию.

Николь изменилась в лице.

— Мама! Ты с ума сошла! Зачем ты это сказала?

— А это что, секрет? Ты сама звонила мне и сообщала о своих перемещениях.

Николь закатила глаза и упала на подушки. Впрочем, она сама виновата. Надо было вообще никому ничего не говорить: всем известно, что ее мать не умеет держать язык за зубами. Да и вряд ли вообще дает себе труд задумываться над тем, кому и что следует говорить.

— Ну что ж, значит, теперь они оба в курсе.

— Да. Берт, кстати, был очень взволнован твоим отъездом.

Еще бы! — подумала Николь.

— Он даже намеревался полететь вслед за вами. И я его понимаю!

— Я тоже, — с усмешкой сказала Николь.

— Тогда зачем ты так поступаешь со своим женихом?

— Со своим женихом, мама, я поступаю хорошо, и даже очень: я езжу всюду вместе с ним. А вот Берт — вообще человек с непонятным статусом в нашей семье. Пусть сначала разберется с Лили, а потом примазывается к нам!

В этот миг Николь подумала о том, что и Люку не мешало бы разобраться со своей невестой в Нью-Йорке. А потом примазываться к ней, Николь… В общем, все хороши.

— Вот он и разбирается. Он скоро приедет. Он узнал, что вы вернулись.

— Мы?

— Да. Он пытался узнать у меня, кто такой этот Люк, но я, разумеется, ничего не сказала…

Исключительно потому, что не знала сама! — снова мысленно прокомментировала Николь.

— …И тогда он отправился куда-то еще, ему, наверное, было очень обидно. Но он обещал, что выведет твоего Люка на чистую воду.

Это звучало многообещающе, и Николь расхохоталась.

— Могу себе представить.

На самом деле настроение ее было далеко от идеала, хотя перед матерью она успешно разыгрывала довольного жизнью человека. Вчера, когда они вернулись в Штаты, Люк уехал домой, перед этим долго и нежно прощаясь с нею. Он сказал, что теперь придется сказать его невесте, что между ними все кончено, потому что он больше не может лгать, ни себе, ни ей. Он очень привязался к Николь и не собирается с ней расставаться. Только ему надо два дня, чтобы слетать в Нью-Йорк и уладить все с бывшей невестой. А когда он вернется, Николь переедет к нему, потому что без нее он не выдержит больше ни дня.

Слышать такое было весьма лестно, однако ее мозг, уже натренированный на распутывании семейных интриг, сразу вычленил несколько нестыковок в словах Люка. Во-первых, зачем лететь в Нью-Йорк так надолго? И, во-вторых, почему бы, если его невесты нет в Бостоне, не поселить у себя Николь сразу, не дожидаясь никакого «официального» разрыва отношений?

Все это было непонятно и оттого подозрительно. Такое ощущение, что Люк что-то прячет в своем доме и не хочет показывать Николь либо вообще ее обманывает.

Но она решила подождать и посмотреть, что будет дальше. В ее случае больше ничего не оставалось делать, кроме как ждать.

Неизвестно, чем закончился бы этот неприятный разговор, если бы не зазвонил телефон.

— Лили, легка на помине! — пробормотала Сандра и, передав трубку дочери, вышла из комнаты.

— Ну и что ты там еще затеяла? — с ходу начала подруга.

— Здравствуй, Лили, — со вздохом сказала Николь.

— Ты нашла себе нового любовника и теперь мотаешься с ним по свету?

— Почему нового? У меня, по-моему, не было старого.